Первые достоверные сведения об усадьбе Ф.А. Головина в Лефортове относятся к началу 1702 года. Из записок Корнелия де Бруина известно описа­ние празднования бракосочетания сына Головина с дочерью фельдмаршала Б.Ф. Шереметьева:

«Совершилось оно 28 января 1702 года во дворце боярина Фёдора Алексеевича Головина, с нарочным великолепием для этого убранном. Это деревянное здание, хорошо сложенное по правилам искусства, с множеством поко­ев, высоких и низких, лежит невдалеке за Немецкой слободой, на другой сторо­не реки Яузы… Местом венчания была небольшая часовня, находившаяся в не­скольких шагах от дворца… Часовня была так мала, что могла вместить в себе лишь от 10 до 12 человек…» (10).

Корнелий де Бруин упоминает в описании только деревянные хоромы и Успенскую церковь, о которой сохранилось более позднее документальное известие, что она построена в 1702 г. Но по позднейшим источникам известно, что Головинский дворец был каменным. Известный специалист по архитектуре XVII века А. Тиц приписывал его строительство каменных дел мастеру Дмит­рию Иванову и датировал концом XVII века(11). Не исключено, что палаты были всё же выстроены позднее 1702 года, а к свадьбе сделали в камне и освятили для предстоявшего бракосочетания только церковь, которая точно датируется по дворцовым документам: «Сия церковь по долговременному ея от 1702 года стоянию довольно ветха…» (11).

На офорте А. Шхонебека 1705 года, иллюстрирующем отъезд Петра 1 из Головинской усадьбы, усадьба показана вытянутой вдоль русла Яузы.

ШХОНЕБЕК (СХОНЕБЕК) АДРИАН и ученики
SCHOONEBECK ADRIAN
1661, Роттердам – 1705, Москва
УСАДЬБА Ф.А. ГОЛОВИНА В МОСКВЕ (НИЖНЯЯ ЧАСТЬ), 1705
Оттиски XIX века с двух досок (из четырех)
Офорт, резец. 520х620; 475х560 мм. (левая часть). 523х690; 476х560 мм. (правая часть)
Долгое время гравюра считалась работой Х. Девита, благодаря неправильно прочитанной надписи на стене одного из домов, изображенного в глубине: “In de witte Fontuӱn” (голл: у белого фонтана – прим. авт.). Исследователь русской гравюры В.А. Макаров справедливо отметил, что эта надпись не является подписью мастера: среди работ Шхонебека 1704 года упомянуты две большие медные доски с изображением дома Головина. Это последняя работа Шхонебека, оконченная его учениками.
На переднем плане, на левом берегу Яузы, – ряд богатых зданий, окруженный садами. Центральный дворец Головина, постройка которого была окончена в 1703 году, никак не выделен: виден лишь его боковой фасад. За рекой, на правом берегу Яузы, располагается Немецкая слобода, дворец Лефорта, и далее за холмами на горизонте Москва.
В годы создания гравюры Петр I неоднократно бывал в доме Головина. Его торжественный выезд в коляске изображен на первом плане в центре. Среди всадников, окружающих экипаж, можно рассмотреть царевича Алексея и А.Д. Меншикова. Гравюра “оживлена” множеством бытовых сценок: помимо выезда Петра I изображены прогуливающиеся люди всех сословий, извозчики, остановившие лошадей и пропускающие царский кортеж, катающиеся на лодках в пруду при усадьбе Головина, пастухи, наблюдающие за пасущимися коровами и козами.
Источник: Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Электронный каталог «Гравюра в России XVIII – первой половины XIX столетия»

Большой чётко очерченный прямоугольник её, окружённый рвом, поделён на отдельные геометрически правильные ячейки, симметричные друг другу относительно центрального каре большого парадного двора. Двор с трёх сторон отделён от остальной усадьбы невысокими двухэтажными службами, а с севера плотным боскетом и прудом. Центральная ось композиции проходит от въездных ворот через пространство двора вниз к Яузе. Главные здания усадьбы: Головинский дворец с севера и зал для ассамблей с юга фланкируют парадный двор, являясь не центром его, а только равноправной частью системы, островком разумной деятельности человека на фоне природного ландшафта и хаотичной городской застройки Москвы за рекой. К парадному двору примыкают четыре увеселительные зоны: две северные с водными затеями – прудом, каналами, мостиками, пристанью с обелисками, две южные парковые – со сложными фигурными боскетами, деревьями, фонтанами, скульптурой и садовым павильоном, увенчан­ным куполом на световом барабане. За парковой зоной в третью линию распо­ложено каре служебного двора и прямоугольник сада, и в четвёртую – скотный двор и огород. За прудами на север показана мельница, гумно, житный двор и людские корпуса. С севера от усадьбы через переулок показаны небольшие плотно застроенные высокими зданиями дворы других владельцев. Вероятно, появление здесь дворцового комплекса, часто посещавшегося царём, способст­вовало покупке жилых слободских дворов иностранцами и русской знатью и формированию аристократических кварталов, существовавших как часть Не­мецкой слободы до начала 1720 гг., когда дальнейшую судьбу района определило желание царя Петра устроить в Лефортове собственную усадьбу. Эти дво­рянские усадьбы хорошо видны справа от Московского военного госпиталя на рисунке Н.Бидлоо 1720 гг., а в записке Бидлоо 1722 года упомянут один из их владельцев: «где от Солодовникова двора вода течёт в Венерин фантан, малую зделать Каскаду…» (12).

Усадьба Ф.А. Головина, располагавшаяся на юге исследуемого квартала, положила начало формированию дворцового ансамбля в Лефортово и стала образцом для будущих дворцовых комплексов Петербурга. Обе усадьбы, Головина и Лефорта, использовались Петром I для посольских приёмов и были факти­чески официальными царскими резиденциями до переноса столицы в Петер­бург (последняя после 1699 года была передана в казну, а в 1706 г. пожалована А.Д. Меншикову). Так в Головинском дворце 23 марта 1703 г. Пётр принимал посланника Людовика ХIV Казимира де Балюза, а 24 февраля 1704 года устраивал ему прощальный приём (13). То, что эти усадьбы были скорее официальными, также подтверждается наличием в собственности и у Ф.Лефорта, и Ф. Головина жи­лых дворов в Немецкой слободе, упомянутых выше.

До настоящего времени в Лефортово от Головинской усадьбы начала ХVIII в. сохранились прямоугольный Верхний Головинский пруд, питающийся водой из ключа, который в конце XVIII в. назывался Павловским, и кардинально перестроенная в 1730 гг., а потом в середине ХIХ в., плотина Венеры. Не исключено, что часть служебных построек этой усадьбы, либо соседних с ней, вошли в состав дома по Красноказарменной ул., 3, так как натурными исследованиями выявлено, что отдельные сводчатые помещения подвала данного па­мятника построены на рубеже XVII-XVIII вв.

Огромное влияние на градостроительное формирование района, помимо Головинской усадьбы, оказало строительство в 1706-1707 гг. между Яузой и Лефортовской солдатской слободой «Генеральной военной гошпитали», основанной по царскому указу от 26 мая 1706 г. Большое количество раненых солдат и офицеров во время русско-шведской войны потребовало от царя кардинально­го решения проблемы их лечения. Госпиталь был открыт 21 ноября (2 декабря) 1707 года. При нём были основаны первые в России хирургическая школа, ана­томический театр и музей. Там же был разбит аптекарский огород, в котором сам государь сажал растения. Постройка деревянных зданий госпиталя была возложена на виднейшего русского архитектора, строителя Меншиковой башни на Чистых прудах Ивана Зарудного. В документах 1706 г. он именуется инозем­цем, как и другие украинцы и белорусы (14). В 1721 и 1737 гг. деревянные зда­ния госпиталя почти полностью сгорели, но скоро были восстановлены.

Севернее Госпиталя, у Яузы, разместился загородный двор величиной 40х60 саженей главного госпитального и личного царского врача голландца Ни­колая Бидлоо, сыгравшего значительную роль в истории района(15).

Н. Бидлоо (род. ок. 1670 г. в Амстердаме), учёный врач, родом из известной медицинской се­мьи, был приглашён в Россию А.А. Матвеевым в качестве личного врача Петра 1. Прибыл в Россию в 1703 г. Умер в 1735 г.

 8 марта 1710 г. Бидлоо направил царю прошение: «двора у меня загородного нет, а под­ле гошпитального двора к Семёновской слободке земля лежит впусте, никому под строение не отдана…»» (16). Пётр пожаловал эту землю царским указом и велел «потом ему на ту землю дать из Монастырского приказу данную» (17). Скорее всего, этот участок раньше входил в земли Андронниковского монасты­ря. На территории своей новой усадьбы Н. Бидлоо разбил увеселительный сад, подобный Головинскому (Подробно см.: А.А. Аронова «Усадьба Николая Бидпоо: первый голландский сад в Москве» в сб. «Русская усадьба», вып. 5(21), М. 1999, стр. 181-193).

 Более того, имеются косвенные сведения, что Н. Бидлоо мог принимать участие в устройстве Головинского сада в 1704 году (18). Сохранившиеся собственноручные рисунки доктора Бидлоо с изображени­ем архитектурных видов его усадьбы дают прекрасное представление не только о ней, но и о позднейшем дворцовом Головинском саде Петровского времени.

После смерти любимой сестры Петра 1 Натальи Алексеевны в царское владение поступила земля примыкавшего с юга к усадьбе Головина большого Андроньевского луга с прудами и перевозом через Яузу, занимавшая террито­рию между Красноказарменной ул. и Танковым проездом:

«в прошлом 716 году сентября 16 дня в указе Блаженной и вечной достойной памяти Государя Им­ператора Петра Великого из Поместного приказу в Преображенский приказ между протчим написано. В 1709 году сентября 20 дня била челом боярыня Кондратья Фомича Нарышкина жена ево вдова Акулина Семёнова, а в челоби­тье её за рукою отца её духовнаго Архангельского собора ключаря Петра Мер­кульева написано: загородной её собственной двор за Яузой на монастырской земле Андроньева монастыря, а в том дворе всякое хоромное строение, что она после мужа своего завела, всякой домовой завод и которые в том дворе живут люди, ударила челом сестре ево Государевой Блаженные памяти Вели­кой государыне благородной царевне и великой княжне Наталье Алексеевне, и о той поступке в Поместном приказе допрашивала и о записки онаго двора за ея высочество в приказ Земских дел в 711 году марта в 20 день память послала. А по преставлении ея Высочества выше упоминаемый двор и перевозной плот с лугом, прудом и с вогородною землёю имелся в ведомстве Собственной Вот­чинной Конторы. А мерою того двора и огородной земли длиннику 128, попе­решнику б8 сажен. Да по другую сторону Яузы реки дворовое строение место длиннику 45 сажен с половиною, поперешнику 29 сажен с половиною. Да в пру­дах в одном длины 28 сажен, поперёг 11 сажен. Во втором длины 51, поперёг 31»(19).

В дальнейшем на этой территории возникнут Дворцовая площадь, Оперный дом, Катальные горы и служебные постройки дворцового комплекса.

В связи с гибелью сыновей Петра 1 царевичей Алексея, а потом Петра -единственных его прямых наследников мужского пола, перед царём особо остро встал вопрос об упрочении морганистического брака с Мартой Скавронской и положения своих внебрачных дочерей. В этих целях он начал готовить короно­вание Екатерины титулом императрицы Российской, для чего в начале 1722 го­да у наследников Ф.А. Головина была приобретена усадьба за Яузой.

Выбор места жительства на время коронования, вероятно, сознательно отошёл от старых московских резиденций. Рядом находились дворцы наиболее верных сподвижников, а сама усадьба Головина в силу малой освоенности окружавшей её территории (соседние дворы, несомненно, пострадали от пожара

1721 года, уничтожившего здания госпиталя) представляла хорошие перспекти­вы для дальнейшего её развития. Значительную роль, возможно, сыграло нали­чие в большой усадьбе камерного дворца (как известно, Пётр не любил больших помещений), хороших, но начавших приходить в упадок голландских садов, близость реки и военного госпиталя, где он практиковал в анатомии.

Новая Головинская усадьба мыслилась Петром как конечный пункт строившегося водного пути через Ладогу: «Я надеюсь со временем … ехать во­дой из Петербурга и в Головинском саду при реке Яузе в Москве встать» (20).

Проектные чертежи Петровской усадьбы составлялись архитекторами И. Зарудным, И. Устиновым, П. Еропкиным и Т. Усовым на основе прямых указа­ний Петра 1, а подготовку её к коронованию царь поручил обер-коменданту Л.В. Измайлову и доктору «Военной гошпитали» Н. Бидлоо (21). Причём Бид­лоо волен был многое перерабатывать и изменять в постройках, отступая от чертежей.

12 мая 1722 г. Петр издал указ, отданный для исполнения Бидлоо :

« Над­лежит тебе строить дом Головиных, которой куплен, по данным тебе рисун­кам, так же что ещё к тому более сам примыслишь.., в роще делать вновь ого­род по данному чертежу, Эремитажи, прудок (и с каменною стенкою вместо деревянной), какой у вас в огороде, где эхо даёт, минажерию (менажерея – павильон для певчих птиц) фигурою овали­стою, кругом решётки из проволоки железной в рамках с пьедесталы и места, где уткам яйца несть, а на тех местах и на пьедесталах поставить Горшки, зделать Грот и по обе стороны каменную стенку с нишелями… »(22).

Под пру­дом с эхом царь, вероятно, имел в виду Крестовый пруд усадьбы Бидлоо. Место расположения устраиваемого грота указано Петром I близ мельницы, но Бидлоо перенёс его к Крестовому пруду. Велено было вырыть каналы, укрепив их бере­га, так же как и прудов, сваями и обсадив их штамбовым клёном, выровнять землю для сада, разделив его на 4 участка, каждый с фигурной площадкой в центре, места вокруг сада засадить густым диким лесом (липой, клёном, вязом, ясенем, орешником), устроить крьггую дорогу «через дерево липу и клён, для то­го через дерево, что липа гуще снизу растёт, а лениво кверху, а клён кверху ско­ряя, для чего у клёна надобно снизу все сучья обрезывать» (23). Основной па­радный въезд в Петровскую усадьбу планировался в парке на северном конце шпалерной дороги, со стороны усадьбы Меншикова и Солдатского моста, в тот период единственного. Там была предусмотрена караульная будка. Другой ко­роткий въезд был направлен прямо к палатам Головина от южных ворот со сто­роны перевозного плота.

Приезд царя на жительство в Лефортово для коронации Екатерины 1 ожидался весной 1724 г. В 1723 году был составлен генеральный план Петров­ской усадьбы. Он показывает, что в её территорию вошла собственно старая усадьба Ф. Головина, занявшая среднюю часть этого плана и территория дворов других владельцев к северу от дома Головина, вероятно, сгоревших в пожар 1721 года и купленных Петром. Границы её на востоке проходили чуть выше Головинского пруда, на западе по берегу Яузы, на юге по существующей грани­це Лефортовского сада и по Красноказарменной улице, а на севере усадьба гра­ничила с садом Меншиковского, бывшего Лефортовского дворца, распростра­нившимся на другой берег реки. Таким образом, значительная часть территории квартала, в том числе и исследуемый участок, находилась ещё вне территории императорской резиденции.

Ко времени составления плана были проведены основные земляные работы. В них участвовала тысяча солдат Московского гарнизона. Были сделаны каналы для небольших судов и пруды, поддержанные по деревянным сваям насадками. Через каналы перекинули поворотные голландские мосты. Основной канал шёл вокруг большого четырёхгранного острова с аллеями из липовых шпалер и куртинами. Остров и окружавший его канал назывались под Славою по сооружённой в центре трельяжной беседке, выкрашенной синей краскою и увенчанной золочёной женской фигурой воинской славы. Был выкопан канал, образовавший Восьмигранный остров, на котором также стояла тёсовая, оби­тая парусиной, беседка с проволочными стенами – менажерия для мелких птиц, с вазоном на крыше. По некоторым источникам Семигранного, что подтверждается и недавними археологически¬ми исследованиями центра А.Г. Векслера.

Для спуска к каналу использовали старинные каменные лестницы с чугунными ступенями и площадку с выстилкой из чугунных плит, имевших одинаковые рельефные надписи: се созидали по молитве князей Ива­на Петровича и Матфея Петровича Гагариных в 1702 году». Известная по описям, выстилка из чугунных плит размерами 51х51 и 72х72 см найдена во время археологических изысканий мастерской А.Г. Векслера. Судя по надписям, она относится ко времени Ф. Головина, но указывает имена других владельцев – Гагариных, которым, возможно, принадлежала территория ниже усадьбы адмирала – к Яузе. Однако не исключено, что плиты имеют вторичное использование.

 Углубили и вычистили Большой пруд, для чего насыпали плотину у Яузы. На пруду сделали два острова с беседками. Рядом с Большим прудом насыпали остров, на котором устроили ещё одну менажерию с гнёздами для уток и других водоплавающих птиц в виде овального каменного бассейна с фонтаном, накрытого высокою проволочною решёткою. Выкопали Крестовый пруд. Вынутую землю использо­вали для засыпки и выравнивания болотисты мест под намеченную рощу на Четырёхгранном острове и лучевой планировки на Овальном. Из елей и штам­бовых лип сделаны были аллеи, окружившие всю усадьбу до берегов Яузы, и шпалерная дорога, ставшая основной композиционной осью парка. Из намечен­ных деревянных служебных построек были поставлены, вероятно, только кара­ульни. Десять царских деревянных светлиц, которые Бидлоо предложил поста­вить на восточный одноэтажный корпус бывших служб Головинского дворца, чтобы использовать последний под «погребы, закромы, хлевы, курятник, место, где уголье класть»(24), конюшенный двор, поварня, пекарня, баня, двор садов­ника, ещё не были построены, но должны были быть сооружены к приезду дво­ра.

Ко времени коронования Екатерины I сделали указанные вьше деревян­ные беседки по проекту архитектора Ивана Зарудного, пять поворотных гол­ландских мостов на каналах, три крытые дороги и две каменные плотины с гро­тами.

Одну белокаменную плотину возвели у Крестового пруда, украсив её полуциркульный фронтон барельефом с изображением Петра с символами Исти­ны и Мудрости, а по сторонам – изображениями подвигов Геркулеса. В её центральной нише на полукруглой белокаменной площадке была установлена ста­туя Геркулеса с поверженным и окованным цепями Цербером, из трёх глав которого фонтанировала вода. По сторонам лежали два каменных золочёных сфинкса, из сосцов которых также текла вода.

Старая плотина, находившаяся между Головинским прудом и Восьми­гранным островом, была облицована белым камнем. В центральной части её располагался портик с 4 колоннами и большой нишей, в которой находилась фонтанная статуя Венеры с двумя голубями у ног. Венера стояла на раковине, поддерживаемой спинами двух китов, из ноздрей и уст которых била вода. По сторонам от центрального портика плотина была украшена пилястрами и 4 ма­лыми нишами с фонтанами (два свинцовых золочёных дельфина и два маскаро­на). Под плотиною на продолговатой с полукругом в центре площадке, вы­стланной чугунными плитами, о которых говорилось выше, из каменной горки бил мощный фонтан с 80 свинцовыми трубками. В углах этой площадки стояли «Купиды золочёные, которые на лебедях Венериных сидят» (25). Из голов лебе­дей также били фонтаны. Не исключено, что приведённые описания плотины Венеры и грота у Крестового пруда, выполненные на основе описей 1733 и 1793 гг., содержат многие дополнения, сделанные по чертежам Растрелли 1730-1733 гг.

Работы по этим плотинам и саду должны были быть выполнены к 1724 году. Перечень их соответствует фиксационной описи Анненгофского сада, составленной в 1733 году, т.е. они были выполнены (26).

У П.В. Сытина без ссылок на источники приведены сведения, что в 1724 году был сломан старый Головинский дворец и на его месте поставлен новый (27). Если это правда, то каменные палаты на месте Головинского дворца появились в последний год царствования Петра I. Однако это кажется сомнительным, так как уже в 1730 году палаты были ветхими и требовали серьёзньх ре­монтных работ.

Смерть Петра I в начале 1725 года не позволила осуществить в Головин­ской усадьбе все его намерения, а Екатерина I после смерти мужа не проявляла к ней интерес.

Не успел в ней пожить и его внук, сын царевича Алексея, Петр II. После реквизиции в 1727 году имений у А.Д. Меншикова малолетний император, приехавший на коронацию, разместился в Немецкой слободе во дворце Лефор­та. Располагавшийся на восточном берегу Яузы между Военным госпиталем и Петровской усадьбой сад Меншикова со своим подковообразным прудом ото­шёл к последней. В Петровской усадьбе жил с семейством находившийся в большой дружбе с Петром II Алексей Григорьевич Долгорукий. Там, в Голо­винских палатах, в январе 1730 года после смерти от оспы императора Иваном Долгоруким было написано подложное завещание о наследовании престола на­реченной невестой государя Екатериной Долгорукой, из-за которого всё это се­мейство подверглось казням и ссылке (28). Производились ли какие работы по парку в царствование Петра II, неиз­вестно.

Источники:

А. Центр традиционной русской культуры «ПРЕОБРАЖЕНСКОЕ» по заказу ООО «ВК-СМАК». Историко-архитектурные исследования домовладения по адресу: Красноказарменная ул., д. 3-3А. Квартал №1860. ЮВАО ТУ «Лефортово». Объект: «Сторожка 1 Московского кадетского корпуса, нач. XX в.». М., 2005.
10. Иностранцы о древней Москве. М.1991. Стр. 417-418.
11. А. Тиц Русское каменное жилое зодчество XVII в., стр 70, РГАДА, ф. 1239 оп. 3, д. 41548, 1793 г..
12. Библиотека Российской Академии наук, Рукописный отдел, № 115, л. 4.
13. Вс Мамышев. Генерал-фельдмаршал и генерал-адмирал Фёдор Алексеевич Головин. Спб. 1904, Стр. 35.
14. Русская архитектура 1 половины XVIII века. М. 1954. Стр. 61
15. Памятники архитектуры Москвы. М. 1998. Стр. 348.
16. О.С. Евангулова «Дворцово-парковый ансамбль Лефортова. Основные этапы развития» в Сб. статей Лефортово: история, традиции, культура., М., 2001 г., стр.66-67.
17.Там же
18.Там же, стр. 66.
19. РГАДА, ф. 1239, оп. 3, д. 33362, Дело по доношению московского 1 класса землемера премьер-майора Лаврова о присыпке для отводу состоящей при Головинском дворце и прочем строении земли со стороны Дворцовой конторы уполномоченного поверенного на 38 л., от 9 марта 1779 года, л. 10.
20.О.С. Евангулова. дворцово-парковые ансамбли Москвы 1 пол. XVIII в.М.1969. Стр. 37.
21. Там же.
22. Там же.
23.РГАДА, ф. 9. Кабинет Петра 1, оп. 1, д. 15. Книга записная указов ЕИВ. 1722 г.
24. Евангулова, там же. Стр.40
25. Библиотека Российской Академии наук, Рукописный отдел, М2 115, л.2- 4 с об.;
26. И.В.Забелин Опыты исторического и археологического изучения Москвы. Ч. 2. М. 1873, стр. 325-327.
27. П.В. Сытин. Из истории московских улиц. М., 1958, стр. 688.
28. И.В.Забелин Опыты изучения русских древностей и истории. Ч. 2. М. 1873, стр. 419 С.М. Соловьёв «Об истории новой России», М., 1993, стр. 285.